"Ты ищешь выгод – ну, а в чём есть прок?"
Я уже писал о том, что одним из существенных признаков иррационализма путинской России является практически полное отсутствие бенефициаров внутри страны.
Причём на всех уровнях, включая членов всех ОПГ, управляющих Россией, начиная от В.Путина.
Что касается народа, то только этот народ смог дойти до определенного, достаточно высокого уровня потребления за счёт грабежа и повернуть назад к простому грабежу, но уже без потребления.
Бенефициарами распада путинской России является весь цивилизованный мир.
С распадом России единовременно пропадают:
– Глобальный источник военной угрозы;
– Главный рассадник мировой коррупции;
– Крупнейшая прачечная по отмыванию грязных денег;
– Основной центр противодействия демократии.
После распада СССР военные расходы в мире сократились почти на 300 млрд. Долларов в год. При распаде России долговременный эффект от снижения военных расходов будет ещё более ощутимый. После распада СССР количество ядерных боезарядов и носителей уменьшилось в два раза. Вместо 6 армий РВСН остались 3. Вместо 35 советских дивизий РВСН в России осталось 14. Из 10 дивизий ДА остались две. И две базы. Из 24 дивизий ПЛ остались 6.
Распад России – это одновременно и распад российского ОПК и соответственно гарантия демилитаризации. То есть это очевидно.
Теперь, что касается бенефициаров внутри страны.
Здесь картина несколько сложнее.
При распаде СССР можно выделить следующую структуру бенефитов:
1. Народ. Изначально стали бенефициарами распада только в странах Балтии. В последующем к ним присоединилась Украина.
2. В большей степени народы, чем элиты. Это Россия (до 2012 г.) Молдова и Грузия,
3. В большей степени элиты, чем народы. Это Россия (после 2012 г.) Армения, Азербайджан, Киргизстан, Казахстан, Узбекистан и Таджикистан.
4. Исключительно элиты – Туркменистан.
Применительно к России, распад – это рационализация.
Соответственно устраняется иррационализм, пропадает имперскость и появляются условия и стимулы для динамичного развития новых государств, не обременённых такими военными расходами и другими нерациональными издержками для их экономик. Это выгодно как для национальных и региональных элит, так и для населения этих образований.
Другое дело, что в разных регионах, как и в СССР будет разное соотношение бенефитов между народами и национальными (региональными) элитами.
Существует институциональная поддержка независимости в виде референдумов, альтернативных структур управления и даже в виде фронды в Чечне, Татарстане, Башкортостане и отчасти в Якутии и Калмыкии. В остальных республиках и регионах идея независимости пока существует в основном на уровне национальных и региональных активистов. Следовательно, окончательные решения будут в большей степени зависеть от местных элит. Поэтому следует понимать, что при решении этого вопроса основной выбор будет не в пользу СВОБОДЫ, а в пользу ИНТЕРЕСА. И не в последнюю очередь, интереса элит.
Теперь, что касается рисков. Разумеется, они существуют. Но правильно ли они оцениваются? Переход из одного устойчивого состояния в другое осуществляется через ХАОС. Хаос в России уже нарастает. И статистический, который усугубляется отсутствием открытой и независимой статистики, и динамический, который лучше всего на мой взгляд описывается моделью пять "де".
Как и при распаде СССР, есть два основных риска. Это российское ядерное оружие и региональная безопасность. Все помнят, как это решилось тридцать лет назад. Но есть существенная разница.
Перед распадом СССР не вел войну, имел вменяемое правительство и не шантажировал мир ядерным оружием.
Сегодня о рисках неконтролируемого распространения ядерного оружия говорят те же люди, которые им шантажируют мир и убедившись в провале своего шантажа затягивают новую песню о старом.
Путин и Патрушев, которые уже, судя по некоторым данным обсуждают возможность выхода из России Татарстана, Башкортостана и Чечни как реальную (не опасаясь быть обвиненными в призывах к нарушению целостности России), или таким образом тестируя эти регионы пытаются использовать риск распространения ядерного оружия в качестве своего последнего инструмента шантажа.
В этой связи есть два главных аспекта.
Первый – технологический.
Ядерное оружие имеет специфику, которая либо ограничивает, либо делает невозможным его распространение в качестве ядерного. Оно не может распространяться без системы управления, которая находится в центре. В 1991 г. дивизии РВСН, дислоцированные в Украине, Беларуси, Казахстане и Литве были заблаговременно отключены от системы управления, а все кодоблокировочные устройства тактического ядерного оружия и сами боеприпасы вывезены на территорию России. Следовательно, это лишнее подтверждение того, откуда исходит реальная угроза.
Обладание ядерным оружием – это крайне затратное дело, которое непосильно ни одному построссийскому государству, которому будет необходимы и международное признание и экономическая поддержка. И которые для этого стремятся обрести независимость.
Второй – это региональная стабильность.
Предвидя результаты своего двадцатилетнего пребывания у власти В.Путин попытался использовать еще один фактор для шантажа мирового сообщества. В одном из своих выступлений он предостерег от открытия ящика Пандоры в виде двух тысяч региональных конфликтов. Но это тоже не соответствует действительности. Шантаж балканизацией конфликтов не что иное как обычный чекистский вброс. Поскольку мне довелось присутствовать на многих форумах, на которых обсуждались подобные вопросы, то мне хорошо известно, что и руководители правительств в изгнании и активисты национально и регионально-освободительных движений практически единогласны в вопросах как безъядерного статуса своих государств, так и принципа нерушимости и неприкосновенности существующих административных границ и привержены соблюдению норм международного гуманитарного права.
Всё это никоим образом не является гарантией того, что на месте нынешней России сразу появятся либеральные демократии европейского типа.
Но в любом случае этот процесс приведет к легитимизации построссийских государств, их рационализации и обретению субъектности их граждан. Со всеми вытекающими последствиями.
Риски распада России, безусловно существуют. Но сегодня всем должно быть очевидно, что риски распада России значительно ниже, чем риски, исходящие от ее единства.
Поэтому Запад сегодня должен это осмыслить, оценить риски и в конечном итоге оказать поддержку народам, желающим освободиться от "Русского Мира".
А что касается оценки рисков, то лучше чем Марк Аврелий сказать сложно:
„Проблема в том, что, не рискуя, мы рискуем в сто раз больше“.
